Николай Семёнов о приоритетах молодого Толстого

Ставки: Рубин – по миллиону на чёрное и на красное, Тимофеев – 100 и 300 тысяч на чёрное, 100 тысяч на красное, Капустин – по 800 тысяч на чёрное и на красное, Царьков – по 500 тысяч на чёрное и на красное, Быков – 300 тысяч на красное. Тут помощник Николай Льговский показывает красную карточку. Оказывается, Капустин поставил на красное девятьсот тысяч вместо восьмисот.

• Не смогли сосчитать, – корит крупье.
• Это на чай, – пытается шутить Тимофеев.
• Нет, это не на чай. И счёт становится 4:1, – сурово наказывает очком Ворошилов. – Надо делать правильные ставки.

Игроки и зал в недоумении. Раунд начинается сызнова.

Ставки: Рубин – по миллиону на чёрное и на красное, Тимофеев – по 100 тысяч на чёрное и на красное, Капустин – по 800 тысяч на чёрное и на красное, Царьков – по 500 тысяч на чёрное и на красное. Невероятно, но Николай Льговский опять показывает красную карточку. На этот раз обсчитался Рубин, и тоже на одну лишнюю фишку. Счёт становится 4:2. Козлов полуистерично похохатывает.

Третья попытка начать раунд. Знатоки решают ставок не делать, как в качестве пассивного протеста, так и от греха подальше.

Владимир Яковлевич цитирует эпиграмму на Козлова из газеты «Игра»:

Знатоки как Козлов не умеют ругаться.
Если трудный вопрос и команда в беде,
Моментально с крупье начинает бодаться:
(далее неприлично)
Фамильные гены дают знать о себе.

Отвечает Андрей Козлов: Такая безумная версия, что, всё-таки, он сказал, что больше любил молодость («То есть, в молодости он сказал, 26 лет ему было, больше всего он любит молодость?») Да.

Правильный ответ: Вещь, которую Лев Толстой любил больше добра, в молодости, это слава. И с возрастом эта любовь не проходит.