Владимир Ворошилов о плоскости произведений Толстого

• За столом новые лица.
• Особенно Друзь.
• Новые старые лица. Да, ну одно лицо мы уже изучили досконально.

Вышедший в зал Ворошилов спрашивает у куклы: не хочет ли она занять его место? А после заявляет, что от волнения забыл в дикторской очки. Бурда, балагуря, предлагает прочесть вопрос за него, или получить очко за очки.

Перед ответом Козлов просит задать вопрос, но ему не даётся такого права. Двинятин под конец минуты начинает нащупывать правильную версию, однако крупье его обрывает, обсуждение-де закончилось.

Отвечает Максим Поташёв:

• Ну, пожалуй, ничего лучшего не придумали. Мысль у нас такая, что Дега, в общем, не так уж его и ругал. Просто он говорил о том, что есть произведения, которые детально прорабатывают некую жизненную ситуацию, некий характер и так далее, которые вглубь как бы. А произведения Толстого, ну, например, «Война и мир» даёт огромную панораму, охватывает целые пласты жизни. Поэтому, вот эти плоскости, которые охватываются его произведениями, он и имел в виду.
• Мудрёно. А если проще? Одним, двумя словами, – пытается натолкнуть на правильный ответ крупье.
• Ну, смысл такой, что Толстой копал не вглубь, а в ширину.
• Ну я не буду Вас больше спрашивать, а то Вы догадаетесь, дойдёте до правильного ответа.

Правильный ответ: Художник Дега обожал, обожествлял Толстого. И он считал, называл плоскими как живопись. Как шедевральная живопись.

Козлов пытается юлить, но Владимир Яковлевич на корню рубит все его неосновательные попытки выкрутиться. Ханов бахвалится, что интернетчики, в большинстве своём, ответили правильно.

За стол садится команда 80-ых.