Владимир Ворошилов о японских трёхстишьях
Ставки: Вагин – 300 тысяч на чёрное и 600 тысяч на красное, Конюхов – миллион на Басалай и 100 тысяч на красное, Коноваленко – 100 тысяч на чёрное и 800 тысяч на красное, Братухин – миллион на красное и 500 тысяч на Зеро, Чумаков – 800 тысяч на чёрное и 300 тысяч на красное, Ширяев – миллион на чёрное и 500 тысяч на чёрное. Сыграла ставка Братухина на Зеро.
Вот у меня в руках прекрасная книжка – «Японские трёхстишья». Она всё время у меня на рабочем столе. И не потому, что я так люблю высокую поэзию, хотя это действительно высокая поэзия. А потому, что это, на самом деле, лучший учебник режиссуры. Посудите сами. Скажем:
Из сердцевины пиона
Медленно выползает пчела.
О, с какой неохотой.
Ну здорово, да? Здорово? Как в капле – вся жизнь: и звуки, и картинки. Это я не про вопрос, это я про поэзию. Или ещё, совсем другое. Скажем:
Через изгородь
Сколько раз перепорхнули
Крылья бабочки.
Я вам дам сейчас три слова. И вы за одну минуту сочините хокку – трёхстишье. И если вы попадёте в образ, не дословно, если вы угадаете образ, то ваше очко и ваши деньги. Итак, записывайте: семена, цветы, слёзы.
Ответ: Родители сеют семена, получаются дети-цветы, от которых плачут они
Правильный ответ: Увяли цветы. Сыплются, падают семена. Как-будто слёзы.
Отвечает Сергей Братухин: Родители сеют семена, получаются дети-цветы, от которых плачут они («У Вас «Война и мир» получилась, а не трёхстишье»)
Правильный ответ:
Увяли цветы.
Сыплются, падают семена.
Как-будто слёзы.
Точный ответ был у Коноваленко.