Нина Анисимова о создании хокку

Ведущий балагурит со знатоками:

• Господин Левин, тяжело было до фотографии, как Вы считаете?
• До фотографии было тяжело. С фотографией стало легче.
• Это шутка, да?
• Типа того.
• Да, господин Климович, «мумия» была ближе всего. Если бы от «мумии» ещё двинуться, – припоминает ведущий другую версию.
• Фотография – это мумия под прессом, – отшучивается Климович.

Перед вопросом ведущий обращается к капитану:

• А какие вопросы Вам нравятся?
• Мне нравятся такие вопросы, в которых появляется вот новое понимание жизни.
• А как Вы относитесь к так называемым «японским» вопросам?
• Очень отрицательно.

Команда берёт помощь магистров на «японский» вопрос.

Отвечает Борис Левин: Ну, раз джентльмен, значит тут должна быть замешана дама. Джентльмен должен, между джентльменом и дамой что происходит? Любовь. Вот любовь должна быть так стремительна, особенно со стороны джентльмена, что дама не должна опомниться вообще (зал смеётся и аплодирует. «А если не так – сделать харакири», – вставляет Виватенко)

Правильный ответ: Скажите, а какого вы вообще японца, жившего в XVII веке, знаете? Мацуо Басё. Я не думаю, что кто-нибудь из вас знает какого-то другого японца. Он считал, что создание стихотворения должно происходить мгновенно. Так же мгновенно, как дровосек валит дерево, как воин кидается на противника, как режут арбуз острым ножом. Помните, хокку Басё.

Ханов бахвалится, что три абонента знали этого японца. Ведущий велит ему срочно их переписать и приводить осенью в игровой зал.