Пантюков М. И. о бутырской обуви

Отвечает Фёдор Двинятин:

• Эта обувь производилась в Бутырской тюрьме.
• Откуда Вы это знаете?
• Давайте проверим вначале.
• Вы знаете из какой-то книжки? Нет, мне просто…
• Из интернета, – говорит кто-то.
• Да носил я её, – шутит Голубева.
• Так, господа! Я предупреждал: ответ знатока. Если кто-то ещё из пяти разговаривает, я просто не засчитываю очко, – взвивается вдруг ведущий.

Правильный ответ:

• Делали в Бутырской тюрьме. А принадлежало производство государству. Кстати, Вы этого не сказали. Вы не ответили кому принадлежало.
• Почему упоминание Бутырской тюрьмы так резко повлияло на Ваш характер? – вклинивается Барщевский.
• Вы, всё-таки, не хи-хи-ха-ха сюда пришли. Посмотрите, пожалуйста, на экран. Вопрос: «Кому принадлежало производство обуви?» Господин Двинятин ответил: «Делали в Бутырской тюрьме»
• А я утверждаю, что ответ «государству» неверный. Потому что наверняка принадлежало Министерству внутренних дел или НКВД. Потому что у государства собственности никогда не было.
• Потому что всё в то время государству принадлежало, – вступает в диспут Козлов.
• И ничего одновременно, потому что по закону собственником выступало, в данном случае, какое-то конкретное министерство или ведомство. Поэтому, если Вы хотите, так сказать, заниматься крючкотворством, то есть, моей профессией, поиграть на моей половине поляне – давайте поиграем. Это НКВД было. И то, в зависимости от того, в каком году, потому что либо НКВД, либо ГПУ – парирует Барщевский под аплодисменты зала.
• Еще вспомните, что это 13 сектор, будьте снихо- (оговаривается) снисходительны, – милым голосом просит Сусов.
• Господин Сусов, честно Вам скажу: вот господин Барщевский выступал с таким пафосом, что мне хотелось засчитать очко телезрителям. Но Вы так милы и добры, что Вам я отказать не могу – 5:4.